1828 год

  ПрибЪжали  въ избу дЪти, 
Второпяхъ  зовутъ отца: 
"Тятя! тятя! наши сЪти 
Притащили  мертвеца". 
-Врите,  врите, бЪсенята, 
Заворчалъ на нихъ отецъ; 
Охъ, ужъ эти мнЪ ребята! 
Будетъ вамъ ужо мертвецъ! 
  Судъ наЪдетъ, отвЪчай-ка; 
Съ  нимъ я ввЪкъ не разберусь... 
ДЬлать нечего! Хозяйка, 
Дай  кафтанъ: ужь поплетусь... 
ГдЪ-жъ мертвецъ?-"Вонъ, тятя, 
                     э-вотъ!" 
Въ  самомъ дълЪ, при рЪкЪ, 
ГдЪ разостланъ мокрый неводъ, 
Мертвый  виденъ на пескЪ. 
  Безобразно трупъ ужасный 
ПосинЪль и весь распухъ. 
Горемыка ли несчастный 
Погубиль свой грЪшный  духъ, 
Рыболовъ ли  взятъ волнами, 
Али  хмЪльный молодецъ, 
Аль  ограбленный ворами 
Недогадливый купецъ- 
  Мужику  какое дЪло? 
Озираясь, онъ спЪшитъ... 
Онъ  потопленное тЪло 
Въ  воду за ноги тащить, 
И отъ берега крутого 
Оттолкнулъ его весломъ, 
И мертвецъ внизъ поплылъ снова 
За  могилой и крестомь. 
  Долго мертвый межъ волнами 
Плылъ, качаясь, какъ живой, 
Проводивъ  его глазами, 
Нашъ  мужикъ пошель домой. 
"Вы, щенки, за мной ступайте! 
Будетъ вамъ по калачу, 
Да  смотрите-жь, не болтайте, 
А не то поколочу". 
  Въ ночь погода зашумЪла,

Взволновалася рЪка; 
Ужъ  лучина догорЪла 
Въ дымной  хатЪ мужика; 
ДЪти спятъ, хозяйка дремлетъ, 
На полатяхъ  мужъ лежитъ; 
Буря воеть; вдругъ онъ внемлетъ: 
Кто-то тамь въ окно стучитъ. 
  "Кто тамъ?"-Эй,  впусти, 
                  хозяинъ!- 
"Ну, какая тамъ бЪда? 
Что  ты ночью бродишь, Каинъ? 
Чортъ  занесъ тебя сюда! 
ГдЪ  возиться мнЪ съ тобою? 
Дома тЪсно и темно". 
И лЪнивою рукою 
Подымаетъ  онъ окно. 
  Изъ-за тучь луна катится- 
Что  же? Голый передъ нимь: 
Съ бороды  вода струится, 
Взоръ открытъ и недвижимъ; 
Все  въ немь страшно онЪмЪло, 
Опустились руки внизъ, 
И въ распухнувшее тЪло 
Раки черные  впились. 
  И мужикь окно захлопнулъ, 
Гостя голаго узнавъ,- 
Такъ и обмеръ. "Чтобъ ты 
                   лопнулъ!" 
Прошепталъ онъ, задрожавъ. 
Страшно мысли въ немъ 
                   мЪшались, 
Трясся  ночь онъ напролеть, 
И до утра все сгучались 
Подъ окномъ и у вороть. 
  Есть въ народЪ слухъ ужасный. 
Говорятъ, чго каждый годъ 
Съ той поры мужикъ несчастный 
Въ день урочный гостя ждетъ; 
Ужь  съ утра погода злится, 
Ночью  буря настаетъ, 
И  утопленникъ стучится 
Подъ окномь и у воротъ.

  Тиха украинская почь. 
Прозрачно небо. ЗвЪзды блещутъ. 
Своей дремоты превозмочь 
Не хочетъ воздухъ. Чуть трепе-
                       щутъ 
Сребристыхъ тополей листы, 
Луна спокойно съ высоты 
Надъ БЬлой-Церковью сіяетъ 
И пышныхъ гетмановъ сады, 
И старый  замокъ озаряетъ. 
И тихо, тихо все кругомъ; 
Но въ замкЪ шопотъ и смятенье. 
Въ одной изъ башень, подъ окномъ, 
Въ глубокомъ, тяжкомъ размышленьЪ, 
Окованъ, Кочубей сидитъ 
И мрачно на небо глядить. 

  Заутра казнь. Но безъ боязни 
Онъ мыслитъ объ ужасной казни: 
О жизни  не жалЪетъ онъ. 
Что смерть ему? желанный сонъ. 
Готовъ онъ лечь во гробъ кровавый... 
       Но  ключъ въ заржавомъ 
ЗамкЪ гремитъ - и  пробужденъ, 
Несчастный думаетъ: вотъ онъ! 
Вотъ на пути моемь кровавомъ

Мой вождь подъ знаменемъ креста, 
ГрЪховъ могучiй разрЪшитель, 
Духовной скорби врачъ, служитель 
За насъ распятаго Христа, 
Его святую кровь и тЪло 
Принесшій  мнЪ, да укрЪплюсь, 
Да приступлю  ко смерти смЪло 
И  жизни вЪчной прiобщусь?.. 
Но не отшельника святого, 
Онъ гостя узнаетъ иного - 
СвирЪпый Орликъ передъ нимъ. 
И, отвращеніемъ томимъ, 
Страдалецъ горько вопрошаетъ. 
Ты  здЪсь, жестокій человЪкъ? 
ЗачЪмь  послЪдній мой ночлегъ 
Еще  Мазепа возмущаетъ? 
  Орликъ. ГдЬ спряталъ деньги? 
                      укажи! 
Не хочешь?-Деньги гдЪ? скажи, 
Иль выйдетъ слЪдствіе плохое. 
Подумай, мЪсто намь  назначь. 
Молчишь?-Ну, въ пытку. Гей, 
                     палачъ! 
  Палачъ  вошелъ... О, ночь мученій!

Полки увидЪли Петра. 
И онъ промчался предъ полками, 
Могущъ м радостенъ, какъ бой. 
Онъ поле пожиралъ очами. 
За нимъ вослЪдъ неслись толпой 
Сіи птенцы  гнЪзда  Петрова- 
Въ премЪнахъ счастія земного, 
Въ трудахъ державства и войны 
Его товарищи, сыны: 
И Шереметевъ  благородный, 
И Брюсъ, и Боурь, и РЪпнинъ, 
И, счастья баловень безродный, 
Полудержавный властелинъ. 
  И передь синими рядами 
Своихъ воинственныхъ дружинъ. 
Несомый вЪрными слугами, 
Въ качалкЪ, блЪденъ, недвижимъ, 
страдая раной, Карлъ явился. 
Вождм героя шли за нимь. 
Онъ въ думу тихо  погрузился. 
Смущенный взоръ изобразилъ 
Необычайное волненье. 
Казалось, Карла приводилъ 
Желанный бой въ недоумЪнье... 
Вдругъ слабымь  маніемъ руки 
На русскихъ двинулъ онъ полки. 
  И съ ними  царскія дружины 
Сошлись въ дыму  среди равнины -

И грянулъ бой, полтавскій бой! 
Въ огнЪ, подъ градомъ раскаленнымь, 
СтЪной живою отраженнымъ, 
Надъ  падшимъ строемъ  свЪжій строй 
Штыки смыкаетъ. Тяжкой тучей 
Отряды конницы летучей, 
Браздами, саблями звуча, 
Сшибаясь, рубятся съ плеча, 
Бросая груды тЪлъ на груду, 
Шары чугунные повсюду 
Межъ  ними  прыгаютъ, разятъ, 
Прахъ роютъ и въ крови шипятъ. 
Шведъ, русскій-колетъ, рубитъ, 
                      рЪжетъ; 
Бой барабанный, клики, скрежетъ; 
Громъ пушекъ, топотъ, ржанье. 
                       стонъ, 
И смерть, и адъ со всЪхъ сторонъ... 
  Среди тревоги и волненья, 
На битву взоромъ вдохновенья 
Вожди спокойные глядятъ, 
Движенья ратныя слЪдять, 
Предвидятъ гибель и побЪду 
И вь тишинЪ ведутъ бесЪду.

Верхомъ, въ глуши  степей нагихъ, 
Король и гетманъ мчатся  оба. 
БЪгутъ... Судьба связала ихъ.

Опасность близкая и злоба 
Даруютъ силу королю, 
Онъ рану тяжкую свою 
Забыль. Поникнувъ  головою,
Онъ скачетъ, русскими гонимъ, 
И слуги вЪрные толпою 
Чуть могутъ слЪдовать за нимъ. 
...Съ нимъ старый гетманъ ска-
                четъ рядомъ. 
Предъ ними хуторъ... Что же 
                      вдругъ

Мазепа будто испугался? 
...Предъ нимъ съ развитыми вла-
                         сами, 
Сверкая  впалыми глазами, 
Вся въ рубищЪ, худа, блЪдна, 
Стоитъ, луной освЪщена... 
"Иль это сонЪ?... Марія... ты-ли?"